Коллекция Ивана Морозова

Предприниматель, коллекционер и меценат, Иван Морозов происходил из купеческой семьи. Окончил химический факультет Высшей политехнической школы в Цюрихе (1891–1895). В 1900–1918 был председателем правления Товарищества Тверской мануфактуры бумажных изделий. Оказал поддержку Сергею Дягилеву в организации Русской художественной выставки в рамках Осеннего салона в Париже (1906), за что был награждён орденом Почётного легиона.

В 1901 начал собирать современных русских, а с 1903 и западноевропейских художников. Первыми покупками западной живописи были произведения импрессионистов – Клода Моне (пять картин), Огюста Ренуара (шесть), Камилла Писсарро (две), Эдгара Дега (две), Альфреда Сислея (шесть). Вскоре Морозов обратился и к постимпрессионистам – Полю Гогену (одиннадцать работ), Винсенту Ван Гогу (семь) и Полю Сезанну, чьё собрание (восемнадцать картин) считалось жемчужиной коллекции.

Морозова привлекало творчество набидов, в особенности Мориса Дени, исполнившего цикл декоративных панно «Амур и Психея» для Музыкального салона морозовского особняка в Москве (ныне хранятся в ГЭ). В числе любимых художников Морозова был Пьер Боннар (тринадцать произведений), который выполнил декоративные панно для лестницы того же особняка (триптих «Средиземное море». ГЭ; панно «Весна» и «Осень». ГМИИ).

В коллекции Морозова были представлены также лидеры европейского авангарда – Анри Матисс (одиннадцать картин), в том числе «Марокканский триптих» (ГМИИ), и Пабло Пикассо (три картины), среди которых – программная вещь аналитического кубизма «Портрет Амбруаза Воллара» (ГМИИ). Западноевропейская часть собрания Морозова охватывала почти всю французскую живопись 1890-х – 1910-х. Морозов также покупал произведения французских скульпторов (Огюст Роден – две скульптуры, Аристид Майоль – семь), оказавших сильное влияние на русских скульпторов первой трети ХХ века.

Главными «дилерами» Морозова были Амбруаз Воллар, Поль Дюран-Рюэль, Гастон Бернхейм и Даниэль-Анри Канвейлер. Больше всего вещей было куплено в 1907–1908 (более шестидесяти картин), а в итоге за одиннадцать лет (1903–1914) Морозов приобрёл двести семьдесят восемь картин и двадцать три скульптуры западноевропейских мастеров.

Морозов пополнял свою коллекцию и произведениями русских мастеров. Русская часть его коллекции включала работы классиков Исаака Левитана (двадцать семь), Михаила Врубеля (сорок три), Константина Коровина (семьдесят пять), Валентина Серова (семь), а также представителей объединений «Мир искусства» (Александр Головин – сорок одна работа), Константин Сомов (восемь), СРХ (Игорь Грабарь – четыре) и «Голубой розы» (Николай Крымов – семь работ, Николай Сапунов – четыре, Мартирос Сарьян – три, Пётр Уткин – две работы).

В морозовской коллекции также были представлены произведения членов объединения «Бубновый валет» Ильи Машкова, Петра Кончаловского, Александра Куприна и Василия Рождественского. Одним из первых (в 1906) Морозов начал покупать работы Михаила Ларионова. В его коллекции было четыре картины художника, в том числе «Яблоня после дождя», «Окно. Тирасполь», «Сад весной». (Все ГТГ) и Натальи Гончаровой («Зима. Мальчишки на коньках», «Осень. Фруктовый сад». Обе ГТГ). В 1915 первым из русских коллекционеров приобрёл работы Марка Шагала («Парикмахерская», «Домик в Витебске», «Вид из окна. Витебск». Все ГТГ; «Давид с мандолиной». ПККГ).

«Попадая в морозовскую коллекцию, испытывали сначала изумление, потом разочарование, затем новое любопытство, наконец, чудесное удовлетворение перед той совершенно иной человеческой организацией, ...которая проявляла себя в таком собирательстве. ...Во-первых, открывали как какую-то Америку, что половина морозовского собрания состоит из типически русских вещей, нынешних художников, живущих художников, выставочных художников, которых по всем российским законам нельзя сажать за один общий стол с парижской художественной аристократией», – писал известный художественный критик Абрам Эфрос.

Русская часть коллекции (триста двенадцать картин и шесть скульптур) давала возможность сопоставить основные линии развития нового и новейшего искусства Франции с эволюцией русской живописи. Морозов не скрывал, что иностранная часть коллекции имеет для него главное значение, и стремился собрать полноценный музей нового французского искусства, отводя русской части собрания второстепенную роль. Своими покупками он материально (и морально) поддержал многих представителей русского авангарда.

Собрание Морозова оставалось практически недоступным для широкой публики. Только немногие художники и иностранные гости с разрешения хозяина имели возможность бывать в особняке на улице Пречистенка, 21.

Первое публичное представление иностранной части морозовского собрания произошло благодаря публикации в журнале «Аполлон» (1912), сопровождавшейся полным перечнем работ и чёрно-белыми воспроизведениями лучших вещей; русская часть собрания так никогда и не была опубликована. Автор статьи об иностранной части морозовской коллекции, главный редактор журнала «Аполлон» Сергей Маковский поставил Морозову в вину «отсутствие исчерпывающей картины развития французской живописи последнего тридцатилетия» и «недостаточно яркую выявленность» ряда мастеров. Столь высокие требования критика к частному собранию объяснялись тем, что коллекционер ставил своей задачей создание музея нового искусства. Морозов выстраивал собрание по некоему чёткому плану, избегая наиболее радикальных произведений. Возможно, благодаря неограниченным средствам он с течением времени сумел бы заполнить существовавшие в собрании пробелы. Однако с августа 1914, после начала Первой мировой войны, покупки иностранных мастеров пришлось прекратить и полностью переключиться на современное русское искусство.

В мае 1919 Морозов с семьёй эмигрировал, с 1920 жил в Париже.

19 декабря 1918 собрание Морозова было национализировано и 11 апреля 1919 преобразовано во II (Второй) Музей новой западной живописи.

Второй Музей новой западной живописи (Морозовское отделение) располагался в бывшем особняке Морозова на Пречистенке, 21 и был открыт для публичного обозрения 1 мая 1919. Однако название музея не вполне соответствовало его содержанию, поскольку почти половину собрания составляли произведения русских художников.

После апрельского 1922 года постановления о реорганизации Первого и Второго МНЗЖ была создана единая структура – Музей нового западного искусства (с марта 1923 – Государственный музей нового западного искусства (ГМНЗИ). Это название в большей мере отвечало составу коллекций, в которых, кроме живописи, были представлены как скульптура, так и декоративно-прикладное искусство.

Осенью 1923 во Втором ГМНЗИ была произведена перевеска, причём гораздо более радикальная, чем в Первом ГМНЗИ (Щукинском отделении), что было связано с включением в экспозицию вновь полученных экспонатов, а также выделением из состава музея коллекции русского искусства, которая ранее входила в морозовское собрание. В течение 1920-х коллекции ГМНЗИ существенно пополнились за счёт переданных Государственным музейным фондом произведений из национализированных частных собраний, а также благодаря поступлению хранившейся в Третьяковской галерее коллекции иностранных художников брата Ивана Морозова Михаила. Благодаря тому, что площадь Второго отделения была значительно больше, нежели помещения, занимаемые Первым (Щукинским) отделением, а особняк Морозова считался более приспособленным к задачам экспонирования, все художественные коллекции поступали именно туда.

В 1925–1927 все экспонаты русского отдела Второго ГМНЗИ были переданы в Государственный музейный фонд, откуда большая часть работ перешла в ГТГ. Более ста работ из собрания Ивана Морозова были распределены по провинциальным музеям (Астрахань, Владивосток, Казань, Киров, Краснодар, Нижний Тагил, Пермь, Ростов, Саратов, Хабаровск, Челябинск), а также поступили в Русский музей и другие музеи. Нынешнее местонахождение ряда работ установить пока не удалось.