ПОПОВА Любовь Сергеевна

Попова родилась в богатой купеческой семье. Её отец Сергей Максимович Попов, владелец суконных фабрик, был покровителем искусств, любителем театра и музыки. Мать Любовь Васильевна (из рода Зубовых) также принадлежала к богатому и просвещённому купеческому роду, в котором были коллекционеры, историки и деятели культуры. Брат Поповой Павел (в семье было четверо детей) после окончания Московского университета увлёкся философией и психологией, стал переводчиком и преподавателем.

Первым учителем рисования Поповой был друг отца, профессиональный художник К.М.Орлов. После недолгого пребывания в Ялте семья возвращается в Москву и поселяется в собственном особняке на Новинском бульваре (здесь Попова живёт до конца жизни). Окончив гимназию С.А.Арсеньевой (1906), учится на двухлетних общеобразовательных курсах А.С.Алфёровой по филологической программе университета (1906–1907).

Л.С.Попова. Итальянский натюрморт. 1914.Холст, масло, гипс, бумажные наклейки. 61,5×48. ГТГ

Л.С.Попова. Живописная архитектоника. Чёрное,красное, серое. 1916. Холст, масло. 88,7×71. ГТГ

Л.С.Попова. Композиция с фигурами.1913. Холст, масло. 160×124,3. ГТГ

Л.С.Попова. Живописная архитектоника. 1919. Бумага, акварель, белила, графитный карандаш. 34,2.25,5. ЯХМ

Л.С.Попова. Живописная архитектоника. 1916–1917.Холст, масло. 159х125. ГТГ

0 / 0

В 1907 Попова поступает в студию С.Ю.Жуковского, а затем переходит в частную художественную школу К.Ф.Юона и И.О.Дудина, где знакомится с Л.А.Прудковской (они становятся подругами), её сестрой Н.А.Удальцовой, а также с А.А.Весниным и В.И.Мухиной. Летом 1908 и 1909 вместе с Прудковской работает в Красновидове, мечтая о создании собственной студии, и пишет небольшие пейзажи, демонстрирующие увлечение Ван Гогом и неопримитивизмом.

Важным фактом в формировании Поповой как художника стали поездки 1909–1911. В Киеве (лето 1909) её увлекли произведения древнерусской живописи и работы М.А.Врубеля. Весной 1910 вместе с семьёй она коротко посещает Италию, где увлечённо изучает (и зарисовывает) произведения итальянцев XIV и XV веков, особенно Джотто и Пинтуриккио. В июне 1911 Попова отправляется в Псков и Новгород, летом в Петербург, где впервые посещает Эрмитаж, осенью совершает поездки по старым городам – Ростов Великий, Ярославль, Суздаль, Юрьев-Польской, Переяславль и вновь – Киев. Старые мастера и древнерусские живописцы оказываются в центре её внимания.

Осенью 1911 вместе с Прудковской организуют студию в Антипьевском переулке в Москве. Вскоре к ним присоединились С.К.Каретникова, Удальцова, позднее В.Е.Пестель. В студии много работали над натурой, однако, как свидетельствуют современники, работа в этой студии не была особенно успешной.

Изучает новую французскую живопись в галерее С.И.Щукина. Её работы 1911–1912 сочетают влияние Сезанна и готического искусства, воспринятого через призму Врубеля.

Поездка в Париж (ноябрь 1912) в целях изучения кубизма стала логичным шагом в творческой эволюции Поповой. Вместе с Удальцовой, дружба с которой крепнет, посещает академию Ла Палет (см.: академии парижские), где преподавали знаменитые кубисты Жан Метценже, Анри Ле Фоконье. Возможно, что выбор учителей был продиктован также их известностью в России: произведения выставлялись в 1909–1910 в Салоне В.А.Издебского и на первых выставках «Бубнового валета» в 1910–1912. В Париже Попова подружилась с Мухиной, Б.Н.Терновцом, Изой Бурмейстер.

По возвращении в Москву летом 1913 создала кубофутуристическую серию композиций с обнажёнными фигурами («Композиция с фигурами». 1913. ГТГ (дар Г.Д.Костаки); «Человек+воздух+пространство» (1913. ГРМ), в которой методика французского кубизма прочно сплавлена с достижениями русского авангарда (в особенности влиявшего на Попову В.Е.Татлина). Как раз в это время Попова начинает работать в студии на Остоженке, 37 (так называемая «Моргуновка» – мастерская А.А.Моргунова, перешедшая к Татлину), устроенной по образцу парижских «академий». Здесь встречаются братья А.А и В.А.Веснины, А.В.Грищенко, Р.Р.Фальк, В.М.Ходасевич, В.И.Денисов, Н.Я.Серпинская и другие художники.

Выставочным дебютом для Поповой стала московская экспозиция «Бубнового валета» (февраль–март 1914). Но уже в конце марта 1914 художница уехала в Париж, откуда в середине апреля отправилась с подругами Мухиной и Бурмейстер в путешествие по Италии. Молодые художницы проехали Италию с севера на юг, две недели оставались в Риме. Их интересы имели широкий диапазон – от античности до Ренессанса, но особенно их привлекали итальянские живописцы, в частности Джотто и Гвидо да Сиена. Не остались без внимания и современные художники: по следам путешествия Попова написала посвящённый футуристам «Итальянский натюрморт» (1914. ГТГ).

Зимой 1914–1915 Попова в своей квартире на Новинском бульваре организовала «Еженедельные собрания по искусству».

В 1914–1916 художница сказала своё слово в кубофутуризме, который к середине 1910-х находился на пике развития (в основном благодаря К.С.Малевичу и Татлину). Это направление, ставшее результатом соединения французского кубизма и итальянского футуризма, отразили проходившие в Петрограде «первая» и «последняя» футуристические выставки: «Трамвай В» (февраль–март) и «0,10» (декабрь 1915 – январь 1916). На первой она выставила одиннадцать произведений, а на последней – шесть.

Три года работы в кубофутуризме были для Поповой очень продуктивными. Её основное внимание было привлечено к двум жанрам – натюрморту и портрету. Натюрморты, которых было написано около двух десятков, составляют серии (или циклы): «Гитары» (1915. ГРМ), «Скрипки» (1915. ГТГ), «Часы» (1914. Частная коллекция, Москва). Формально мотивы «гитар» и «скрипок» были заимствованы у Брака и Пикассо, но трактованы иначе. Серия портретов 1914–1915 (их известно около десяти) также несёт в себе некоторый отпечаток французского кубизма (работы Альбера Глеза или Хуана Гриса), но сходство ограничивается только техническими приёмами, а живопись «Бакалейной лавки» (1916) из ГРМ знаменует собой переход, ещё не окончательный, к беспредметности, когда цветовые плоскости почти освобождаются от сюжетной нагруженности. Но до того Попова кратковременно отдала дань всеобщему увлечению русских авангардистов – живописно-пространственному рельефу. Её «Кувшин на столе» (1915) – редкий сохранившийся пример пластической живописи. О другом подобном (не сохранившемся) произведении Попова написала, что это был «лабораторный опыт разрешения живописно-объёмного пространства – проблема параллельного разрешения вопроса пространства театрального» (Разбор вещей по фотографиям. ОР ГТГ. Ф.148).

1916 стал итоговым для Поповой – она приходит к своему собственному варианту беспредметной живописи, в которой динамически сочетались традиционные принципы древнерусской живописи (плоскостность, линейность) и самые «левые» приёмы авангарда, навеянные супрематизмом. Такого рода композиции получают название «живописной архитектоники» (1916–1918).

В марте 1916 принимает участие в выставке «Магазин», организованной Татлиным, а в ноябре–декабре – в выставке «Бубнового валета». Зимой 1916–1917 многие московские авангардисты приходят на собрания в квартиру Удальцовой (как и три года назад к Поповой). Там под предводительством Малевича формируется общество «Супремус» и его будущий журнал. Попова участвует в организации и финансировании этого предприятия.

Ещё одна дань влиянию Малевича и супрематизму – эскизы-коллажи для вышивок артели «Вербовка», организованной Н.М.Давыдовой. Они были показаны на второй выставке «Современное декоративное искусство» (декабрь 1917).

В марте 1918 Попова выходит замуж за историка искусства Б.Н. фон Эдинга, летом 1919 они уезжают в Ростов-на-Дону. Там оба заболевают тифом, и муж умирает. После перенесённой болезни и с пороком сердца Попова в ноябре возвращается в Москву и долго не может начать работать. В 1920 она возвращается к живописи и делает ряд «Живописных конструкций» («Живописная конструкция». 1920. ГТГ; «Конструкция с белым полумесяцем». 1920–1921. ГТГ и частная коллекция).

Её живописная эволюция завершается циклом «Пространственно-силовых построений» (1921), после которого Попова оставляет занятия живописью. В 1918–1921 её работы экспонируются на 1-й выставке Профессионального союза художников-живописцев Москвы (1918), на 5-й и 10-й государственных выставках (1918–1919), на 3-й выставке картин (1919. Рязань) и на 1-й государственной выставке искусств и науки (1920. Казань).

С 1920 Попова погружается в преподавательскую и теоретическую деятельность. С ноября 1920 преподаёт во Вхутемасе (до конца 1923), участвует в организации обучения на Основном отделении. С того же времени (и до конца жизни) работает в Инхуке, сначала в секции монументального искусства (1920), затем в рабочей группе «Объективный анализ» (или группа обжективистов; 1920–1921). Сближается с конструктивистами и участвует в выставке «5×5=25» в Москве (1921)

В соответствии с собственным высказыванием, что «деятельность современного художника неизбежно протекает в пределах конкретного производства» (Адаскина 2011. С.183), с 1923 окончательно переходит в производственное искусство. Продолжает работу в полиграфии, начатую в 1921 (обложки, журнальные иллюстрации, плакаты), с 1923 делает эскизы тканей для Первой ситценабивной фабрики, проектирует женскую одежду.

Значителен вклад Поповой в театрально-декорационное искусство: она стала одним из создателей театрального конструктивизма (Конструктивизм театральный).

Жизнь Поповой оборвалась внезапно в 1924 – она заразилась скарлатиной от пятилетнего сына и умерла через два дня (25 мая) после его смерти (23 мая).

Большинство произведений Поповой было собрано Костаки и в настоящее время сосредоточено в собраниях ГТГ и ГМСИ.