Коллаж

Коллаж в истории искусства XX века занимает особое место. Он принадлежит к тем явлениям, которые, всегда оставаясь на периферии, тем не менее участвовали в формировании магистральных тенденций культуры. Коллаж и его история подвергают сомнению традиционную линейную схему развития искусства, предлагая вместо неё калейдоскопическую картину постоянных взаимодействий, отражений, мерцаний. Картину, в которой границы между направлениями и стилистическими тенденциями оказываются прозрачны. В культуре XX века с коллажем связаны поистине революционные преобразования. Именно коллаж самым решительным образом отвергает идею, что подражание природе является единственным фундаментом для существования искусства. Коллаж не только уводит искусство от проблем отражения, репрезентации реальности, но создаёт особое пространство игры с самыми разными языками культуры, прививает искусству любовь к этой игре. Коллажное пространство состоит из демонстративных стыков разных реальностей, из никак не замаскированных швов между текстом и изображением, между изображениями разной природы или разного стиля, между фотографией и рисунком, тиражным и уникальным материалом, между материалом разных фактур и разной плотности. Многослойность, калейдоскоп разбегающихся контекстов, к которым отсылает каждый коллажный элемент, – всё это формирует особую систему коллажного видения, коллажного мышления. В коллажном пространстве может существовать всё. Формы и образы, не имеющие никаких аналогий в реальности, в коллаже могут жить с абсолютной достоверностью, подкреплённой конкретностью и реальностью их материала. Открытие возможностей соединения в пространстве коллажа реальности как таковой с «реальностью», созданной воображением, сделало коллаж наиболее привлекательным инструментом творчества в тех направлениях искусства, которые в той или иной мере были увлечены поисками непосредственных контактов между искусством и жизнью. Именно в коллаже реальность и воображение художника вступили в новый парадоксальный союз.

В искусстве 1910-х коллаж возникает не столько в качестве абсолютно новой техники или открытия. Скорее о нём вспоминают как о наиболее подходящем средстве для воплощения определённого состояния сознания, определённого модуса мышления. Коллаж считается открытием кубистов. Первые коллажи Пабло Пикассо и Жоржа Брака появляются в 1912. В их практике коллаж, как правило, остаётся дополнительным элементом живописных произведений, не обретая самостоятельного значения. В том же качестве (хотя, конечно, с учётом различных эстетических установок) коллаж использовался и футуристами. Только к концу 1910-х появляются самостоятельные, не связанные с живописью коллажи. Особое пристрастие к этой технике питали художники, близкие к дадаизму и различным версиям интернационального конструктивизма.

А.В.Куприн. Храм с колокольней у моста. 1922. Бумага, гуашь, бумага цветная, коллаж. 61х87,2. ГТГ

Ларионов М.Ф. Портрет Н.С.Гончаровой. 1915. Картон, гуашь, темпера, коллаж. 99х85. ГТГ

0 / 0

Конечно, существуют бесспорные различия между коллажем кубистов или футуристов и дадаистским коллажем или коллажем и фотомонтажом конструктивистов. Хотя надо отметить, что в исследованиях кубистического коллажа последних лет его уже не рассматривают исключительно с точки зрения формальных экспериментов. Фрагменты газет и журналов, использовавшиеся, например, Пикассо и Браком, как правило, не просто дают фактурный эффект, эффект реальности, но осознанно отсылают к определённым смысловым контекстам. Их выбор оказывается отнюдь не случайным и направлен на создание многоуровневого, мерцающего смыслового пространства. Именно это новое пространство множественных смыслов, взаимоисключающих способов видеть, совмещённых тем не менее в пространстве одного произведения, возникающее уже в кубистическом коллаже, и позволяет говорить об «изобретении» коллажа кубистами.

В русском искусстве использование коллажа в живописных произведениях начинается с художников группы «Бубновый валет» (П.П.Кончаловский. «Палитра и краски». 1912; А.В.Лентулов. «Москва». 1913, «Автопортрет». 1915), далее разрабатывается в кубофутуристических (К.С.Малевич. «Дама у афишного столба». 1914; «Частичное затмение». 1914; Л.С.Попова. «Итальянский натюрморт». 1914; «Часы». 1914) и кубистических работах (Н.А.Удальцова. «Синий кувшин». 1915; «Музыкальные инструменты». 1915). Существовали и маргинальные версии «коллажа», которые точнее было бы назвать аппликациями. Такие работы делали Н.И.Кульбин («Женский портрет». 1913. Аппликация из шёлка), М.Ф.Ларионов («Портрет Н.С.Гончаровой». 1915). В той же технике выполнены и некоторые городские пейзажи А.В.Куприна в начале 1920-х («Храм с колокольней у моста». 1922; «Городской архитектурный мотив». 1922).

Особый тип коллажа, существовавший довольно небольшой промежуток времени и не получивший широкого распространения, – это абстрактный коллаж. В основе его лежит структурирование из «чистых», беспредметных элементов – плоскость, цвет, линия – тех или иных композиций. Абстрактный коллаж работает с однопорядковыми элементами, его композиции строятся не на столкновении разных реальностей, а на комбинировании однородных модулей. Дистанция между беспредметным коллажем и беспредметной живописью иногда оказывается почти нечитаемой. Коллаж в данном случае выступает скорее в качестве своеобразной этюдной техники, позволяющей исследовать соотношения формы и цвета и затем переносить их в живопись. Абстрактные коллажи ещё в середине 1910-х привлекали внимание Сони Делоне и Джакомо Балла. Однако чаще всего к абстрактному коллажу обращались художники, так или иначе связанные с дадаизмом и конструктивизмом. В русском искусстве примеров абстрактных коллажей немного. Прежде всего здесь должны быть названы имена О.В.Розановой, Поповой, А.Е.Кручёных и с определёнными оговорками – В.Ф.Степановой. Беспредметный коллаж (как в творчестве Розановой и Кручёных) возникает как параллельное супрематизму Малевича начинание. Беспредметные коллажи Розановой (над которыми она работала во второй половине 1915 и в 1916) строятся на парадоксальном сочетании строгих геометрических плоскостей и не поддающейся оформлению стихии света. В своих работах Розанова использует прозрачную бумагу, создающую эффект просвечивания, проницаемости материи потоками света. Одна плоскость просвечивает сквозь другую, и это движение света сквозь геометрические цветные формы создаёт ощущение светоцветовой пространственной среды.

В русском искусстве, пожалуй, именно Кручёных первым уловил совершенно особую философию коллажного образа, основной эффект которого состоит в соположении, пересечении реальностей самого разного порядка, что даёт иногда самые парадоксальные визионерские эффекты. В коллажах Кручёных всегда есть элемент случая, нарочитой невыстроенности, небрежности, незаконченности композиции. Всегда есть элемент автоматизма, механического (а порой и демонстративно «наобумного») ­соединения различных образов. Их хаотическая структура близка классическим дадаистским коллажам. Эти «случайно» пойманные, хаотичные сочетания образов рассчитаны на то, чтобы их столкновения создавали своеобразные смысловые пустоты, позволяющие освободить работу бессознательного.

Коллаж можно рассматривать с двух точек зрения. Во-первых, как определённую технику искусства. И во‑вторых, как специфический язык искусства, не всегда реализующийся в коллажной технике. Коллажное мышление может встречаться и в живописи, и в графике. Таковы, например, живописные работы Макса Эрнста («Слон из Целебеса». 1921; «Царь Эдип». 1922), Ханны Хёх («Механический сад». 1920), Джино Северини («Воспоминание об одном путешествии». 1913). В русском искусстве коллажное мышление появилось первоначально именно в живописи. Коллажная структура пространства присутствует в ряде кубофутуристических работ, связанных с алогизмом, – у Малевича («Корова и скрипка». 1913; «Авиатор». 1914; «Англичанин в Москве». 1914), И.А.Пуни («Мытьё окон». 1915; «Парикмахерская». 1915). Немотивированное выделение отдельных предметов и их парадоксальные совмещения, фрагментированность предметов, игра масштабов, создающая впечатление разорванности, неоднородности пространства, стилистический разнобой, текстовые вставки и в более широком смысле – читаемость изобразительных рядов (их текстовая природа) – все эти традиционные коллажные приёмы присутствуют в алогичных произведениях живописи.

Рядом с коллажем, и часто непосредственно пересекаясь и взаимодействуя с ним, развивался фотомонтаж. По сути дела (и в силу технических особенностей, и в своих эстетических позициях) фотомонтаж можно рассматривать как одну из разновидностей коллажа. Хотя, бесспорно, существуют между ними и определённые различия. Техника фотомонтажа возникла почти одновременно с самим изобретением фотографии, но в историю большого искусства фотомонтаж попадает даже позже, чем коллаж. Как подчёркивают многие исследователи, включение фотомонтажа в сферу профессионального искусства во многом было связано с усвоением принципов, разработанных в коллаже.

В русском искусстве фотомонтаж возникает одновременно с европейскими экспериментами в этой области, а в некоторых версиях и опережает их. Фотомонтаж Г.Г.Клуциса «Динамический город» (1919) представляет, как принято считать, первый образец использования этой техники в станковом произведении искусства. В 20-е фотомонтаж окажется в центре внимания и художников, и теоретиков искусства, постепенно вытесняя на периферию собственно коллажную технику.

Исчезновение или деформация границ реальности и искусства, которые привнёс с собой коллаж, по сути дела, были связаны с ещё одной вариацией жизнестроительных концепций, которыми была полна культура первых десятилетий прошлого столетия. Коллаж и фотомонтаж представляли собой идеальные техники для создания зрительно достоверной, узнаваемой и в то же время абсолютно новой реальности. Это были техники, с помощью которых при желании можно было подобрать ключ к продлению сновиденческой реальности в реальность повседневной жизни. Не случайно и коллаж, и фотомонтаж часто привлекались для создания разнообразной продукции, призванной воздействовать прежде всего на бессознательное зрителя – в рекламе и в политической пропаганде.