ШКОЛЬНИК Иосиф Соломонович

Сын балтского мещанина Соломона Моисеевича Школьника и его жены Ревекки. В 1920-е отец служил счетоводом в Декоративном институте, и в то время отчество матери писалось «Александровна» (ЦГАЛИ СПб. Ф.62. Оп.2. Л. 72).

Учился в ОХУ на живописном отделении (1898–1903). В 1903–1905 изучал историю искусств у А.А.Павловского, профессора Новороссийского университета (Одесса). Живя в Евпатории, в 1905 послал документы в ВХУ при ИАХ, был принят, учился, в том числе у Я.Ф.Ционглинского, как не выдержавший испытательный срок, отчислен 21 декабря 1906.

И.С.Школьник. Натюрморт с жёлтой скатертью. Начало 1910-х. Холст, клеевая краска. 75х88,5. ГРМ

И.С.Школьник. Натюрморт. 1913. Холст, темпера. 79х89. ГТГ

И.С.Школьник. Пейзаж с дорогой. 1910-е. Холст, масло. 50,5х59,6. СГХМ

И.С.Школьник. Пейзаж с клумбой. 1910-е. Холст, масло. 61,8х48,5. СГХМ

И.С.Школьник. Пейзаж. Начало 1910-х. Холст, клеевая краска. 50х68,3. ГРМ

И.С.Школьник. Провинция. Начало 1910-х. Холст, клеевая краска. 70,5х88,5. ГРМ

И.С.Школьник. Провинция. Начало 1910-х. Холст, клеевая краска. 75х80. ГРМ

И.С.Школьник. Пруд с лодками. 1920. Холст, масло. 64х104. ГРМ

И.С.Школьник. Улица. 1910-е. Холст, масло. 64х49. КаОХМ

0 / 0

Вскоре присоединился к молодым художникам, группировавшимся вокруг Н.И.Кульбина, и принял участие в организованной им выставке «Современные течения в искусстве» (апрель–май 1908. Петербург) в составе художественно-психологической группы Кульбина «Треугольник» (№№ по каталогу 234–239: «Светлая ночь», «Осень, скука», «Грусть», «Осень», «Этюд», «Конец дня»). Интерес к новому искусству привёл Школьника и на следующую кульбинскую выставку «Импрессионисты» (март–апрель 1908). Его экспозиция была одной из самых больших – пятнадцать работ (№№по каталогу 156–170: «Мелодия весны», «Из воспоминаний», «Цветы», «Тоска», «Поздний вечер», «Сумерки», «Этюд», «Осенний мотив», «Ночь», «Ночь-печаль», «Эскиз», «Вечер», «Тишина», «Берёзки», «Утро»). Сразу после этой выставки группа художников (Е.Г.Гуро, М.В.Матюшин, Школьник, С.Я.Шлейфер и Э.К.Спандиков) отделилась от Кульбина (осень 1909). Тогда образовалось ядро нового художественного объединения, вскоре получившего название «Союз молодёжи». Школьник и Шлейфер нашли мецената Л.И.Жевержеева. После официального утверждения общества (февраль 1910) Школьник был избран его секретарём. Более четырёх лет он выполнял бóльшую часть организационной работы, занимался перепиской и финансовой деятельностью, курировал сбор произведений и дела по устройству выставок, вёл и протоколировал собрания общества. Педантичный, трудолюбивый, обладавший желанием руководить и редкой для художника способностью к ведению бухгалтерии, Школьник часто становился объек­том критики и негодования, однако для организации художественной жизни авангарда в 1910-е он сделал исключительно много, что, несомненно, шло в ущерб его собственной творческой работе.

В конце 1910 (в автобиографии Школьник называет 1911) командирован «Союзом молодёжи» в страны северной Европы, где собирал материалы о современных художниках и исследовал коллекции современного искусства.

Был декоратором «Хоромных действ» «Союза молодёжи» 27 января 1911 («Шампанея», совместно с А.Ф.Гаушем).

Опубликовал статью «Музей современной русской живописи» – о необходимости создания первого в России музея актуального искусства – в первом номере сборника «Союз молодёжи» (апрель 1912). В марте 1913 третий номер сборника вышел с обложкой Школьника и пятью его литографиями на отдельных страницах, перемежавшимися с литографиями О.В.Розановой.

Участник всех выставок «Союза молодёжи» (1910–1914). Уже после первой выставки критика отметила картины Школьника. Вдумчивый А.А.Ростиславов увидел в его пейзажах «отзвуки Левитана» и «несколько принаряженную меланхоличность». Очевидно, сразу после 1910 живопись Школьника претерпела быструю эволюцию в сторону примитивистского декоративизма. Характерен отзыв рецензента на третью выставку «Союза молодёжи» начала 1912: «Школьник, ещё недавно писавший приятные пейзажи, стал работать как “школьник”. И пейзажи его, схематические, примитивные, написаны детской рукой». По поводу четвёртой выставки 1912–1913 критик Б.Шуйский заметил, что Школьник «по краскам интереснее других», но тут же оговорился о «некоторой грубоватости и красок, и рисунка». Действительно, работая с открытым цветом, Школьник осваивал стилистику фовизма. В его станковой живописи часто ощутима рука прирождённого театрального декоратора. Всегда заботясь о сохранении визуальной плоскостности, он разрабатывал поверхность большими участками локального цвета, подобно ковру либо аппликации. А.Н.Бенуа, иронично-уважительно высказавшись по поводу четвёртой выставки «Союза молодёжи», напишет, что Школьник претендует на «ещё вакантное и в высшей мере почётное место “Петербургского Матисса”». Пользуясь художественным языком, близким самодеятельному и народному творчеству, Школьник декларативно вводил в свои холсты знаки народной культуры – игрушки, подносы, вывески. В пейзажах он воспроизводит провинциально-патриархальные южные городки, Бахчисарай, Подольскую губернию, Крюковское лесничество. Событием художественной жизни стала серия «Провинция», показанная на пятой выставке «Союза молодёжи» (1913–1914).

В 1912–1915 в Петербурге-Петрограде Школьник принимал участие в двух выставках Художественного бюро Н.Е.Добычиной (1912–1913), в «Выставке картин левых течений» (апрель–май 1915) и в «Выставке памятников русского театра» из собрания Жевержеева (декабрь 1915).

В 1913 написал декорации к 1-му и 2-му действиям постановки «театра общества “Союз молодёжи”» («Первого в мире футуристов театра») трагедии В.В.Маяковского «Владимир Маяковский» (с П.Н.Филоновым, делавшим декорации к прологу и эпилогу). Спектакли 2 и 4 декабря в театре «Луна-парк», проходили попеременно с «Победой над cолнцем». В работе помогала Розанова, с которой Школьник дружил. Эскизы декораций ныне в СПбГМТиМИ, известны также эскизы костюма Слезинки к спектаклю.

Стал профессиональным театральным художником. В 1914–1918 был декоратором Троицкого театра миниатюр, выстроенного на участке Жевержеевых, где проходили диспуты «Союза молодёжи». Театр находился под дирекцией А.М.Фокина, с 1917 до весны 1918 – К.А.Марджанова, с 1918 – Товарищества работников сцены. Написал для театра ряд декораций, в том числе для балетов «Снежинка» (1914), «Умирающий лебедь» и «Jeunesse» (1915) в постановках К.М.Куличевской; водевилей «Турецкие бани», «Лейтенант фон Пляшке» (1914), «Чашка чаю» (1915) в постановках С.М.Надеждина; «Сказка о Царе Горохе», «Фея кукол» (1915); «Лекарь поневоле» Мольера, «Шлюк и Яу» Герхарта Гауптмана, «Комедия ошибок» Шекспира (все три – 1917), оперы «Сын Мандарина» Ц.А.Кюи и многих других. Событием стали спектакли в сценографии Школьника «Саломея» Оскара Уайльда и «Ганнеле» Гауптмана в постановке Марджанова (1917).

После ухода Марджанова из Троицкого театра Школьник оформил на его сцене несколько спектаклей В.Р.Раппопорта, в его же режиссуре – «Хулигана» в бывшем Малом театре А.С.Суворина и «Каина» Байрона в Эрмитажном театре (1919). Для московского театра К.Н.Незлобина в ноябре 1915 сделал эскизы декораций и костюмы к пьесе «Весёлый день княжны Елизаветы» С.А.Ауслендера, позднее показанные на выставке Декоративного института в 1922.

В искусство сценографии Школьник привнёс новый метод работы чистой краской. По свидетельству актёра Г.М.Ярона, на крохотной сцене Троицкого театра Школьник изобретательно достигал нужного эффекта при помощи одних только задников и кулис.

С Жевержеевым, председателем «Союза молодёжи», художник воссоздавал общество в 1917 и как его член участвовал в 1-й государственной свободной выставке произведений искусства во Дворце искусств (открыта в апреле 1919). В июле 1918 вошёл в состав Коллегии по делам искусств и художественной промышленности Отдела Изо НКП; стал заведующим театрально-декорационной секцией отдела, предложив план организации театрально-декорационных мастерских, которые были созданы в октябре того же года и стали первым этапом создания будущего Декоративного института. В декабре 1918 возглавил только что образованную плакатную мастерскую. С 1918 был членом различных закупочных комиссий, находившихся в ведении НКП, – закупочной комиссии для Музея художественной промышленности, Соединённой комиссии по приобретению произведений современных художников, Комиссии по приобретению произведений современного искусства для МХК.

В 1919 избран профессором-руководителем декорационного класса Петроградских ГСХУМ, в мае того же года назначен их комиссаром, под его началом был создан Учебный совет, в который вошли Бенуа, К.С.Петров-Водкин, Н.И.Альтман, А.Т.Матвеев и другие деятели искусства. Летом 1920 принимал участие в выработке устава мастерских, но 25 ноября сложил с себя полномочия комиссара.

С января 1920 по 1925 – директор Декоративного института, занимавшего бывший дом Жевержеевых. Вплоть до смерти – член его правления. Сотрудничество Школьника и Жевержеева, начавшееся ещё в 1910 в «Союза молодёжи», продолжилось в Декоративном институте, где Жевержеев был учёным секретарём и заведующим научно-исследовательской частью.

В 1922 Школьник исполнил эскизы росписи не менее шести тарелок для ГФЗ («Геометрия города» и другие). По сообщению газеты «Жизнь искусства» (1922. №31) перевод эскизов на фарфор был сделан С.В.Чехониным.

Оформлял революционные праздники в 1919–1925 (пл. Урицкого к первой годовщине Красной армии, здание Смольного института ко II Конгрессу Коминтерна и другие).

Участвовал в выставке эскизов театральных декораций и работ мастерских Декоративного института за 1918–1922 (1922. Петроград), а также в Москве в выставке картин и скульптуры художников-евреев (июль–август 1918), выставке, устроенной в связи с открытием III Конгресса Коминтерна в июне 1921 в бывшей гостинице «Дрезден», в выставке «Театрально-декорационное искусство Москвы» (1923); в Первой русской художественной выставке (1922–1923. Берлин–Амстердам).

Умер в возрасте сорока трёх лет. В некрологе Н.Н.Пунин писал: «<...> пристрастие к звонким, но глубоким тонам, любовь к декоративному пониманию плоскости, чувство асимметричной гармонии <...> придаёт его творчеству индивидуальный характер, настолько ощутимый, что человек, даже мало знакомый с новейшим искусством, всегда отличит работы Школьника <...>. Он украшал не только плоскость картины, но и стол, за которым работал, и стены, среди которых жил <...> перед нами художник, для которого картина, декорация, жизнь – в сущности одно и то же».